Фронтовик, спортивный журналист. Дружил с Эстерлисом Михаилом Исаевичем, также выпускником отделения журналистики ЛГУ, известным петербургским спортивным журналистом. Активно печатался в газете "Советский спорт".
Одна из публикаций Михаила Супонева о матче команд «Динамо» (Минск, СССР) и «Железничар» (Сараево, Югославия) в рамках Кубка УЕФА сезона 1984 /85 годов. 1/4 финала. II -й матч. Минск. 20 марта 1985 года.
http://www.klisf.info/inter/ek/ek85_8.htm
Предположительное место проживания: Минск (Беларусь).
Изданные книги: http://www.biblus.ru/Default.aspx?auth=2e269s1
Из воспоминаний Давида Адамовича Ригерта, многократного рекордсмена мира в полутяжелом весе.
Помню, в дни триумфа в олимпийском Монреале попался мне номер «Советского спорта» со статьей, где говорилось о тех спортсменах, которые здесь, на Олимпиаде, взяли реванш за свои предыдущие неудачи. Обо мне тоже упоминалось. Статья задела, тронула сердце, и я решил ее внимательнее прочесть дома, здесь все равно не дадут: поздравления, приемы, интервью, снова поздравления, опять интервью — дело известное. Да и не хотелось особенно ни над чем задумываться, честно говоря, и так до Монреаля передумал немало — неужели не заработал небольшой отдых? Фанфары, правда, не так будоражат кровь, как в дни былые. И не надо, и хорошо. Я же сказал, хочу отдохнуть.
Но потом, дома, не раз перечитывал корреспонденцию под названием «Для смелых сердцем», удивляясь: как они сумели, два журналиста, Александр Кикнадзе и Михаил Супонев, написать в олимпийской сумасшедшей суете такую глубокую вещь? Я уважаю людей, которые умеют здорово работать. Итак, некоторые выдержки из газеты.
«Вот Валерий Шарий. Этакий неулыба. Не мюнхенская ли Олимпиада отучила его улыбаться? Что было в Мюнхене! Забыть бы об этом на веки-вечные, вычеркнуть из жизни и из памяти. Тогда в сердцах он дал себе слово не прикасаться к этому проклятому шершавому грифу, от которого одни ссадины на ладонях и в душе. И один из нас, много лет знающий Шария, надолго запомнил беседу с ним вскоре после Мюнхена: «У меня просто не найдется сил испытать все это заново».
Но есть великий двигатель на этом свете. Имя ему — незамутненное спортивное честолюбие. О нем написано много, но никто, кажется, не сказал лучше, чем Юрий Власов в книге «Себя преодолеть». Тот самый Власов, который окончательно сформировался как личность не после ослепительной победы 10 сентября 1960 года в Риме, а после оглушительного поражения на следующей, Токийской Олимпиаде. Поражения, которое дало ему такой комплекс впечатлений, разочарований, переживаний и мыслей, которые способны были помочь создать те правдивые книги, что вышли из-под его пера.
Итак, Шарий после Мюнхена. Все было против него. Восходила новая звезда — Владимир Рыженков. Казалось, его рекордам жить долгие, долгие годы. Шарию же предоставлялись две одинаково сомнительные возможности: уйти или превратиться в робкого спутника новой звезды. Он выбрал третий путь — самоутверждения. Единственный путь, который способен был привести его в Монреаль. Мы говорим о монреальском триумфе Шария не для того, чтобы сентиментально утешить неудачника. Люди, пробившиеся на Олимпиаду, знают меру вещей, знают, что к чему в этом спортивном мире. Сегодня мы можем по-новому посмотреть на то поражение Шария. Были ли в нем ростки грядущей победы? Да, и в этом не может быть никаких сомнений. Сквозь дырку «баранки», заработанной, на помосте, многое виделось по-иному. Он узнал не только истинную цену некоторым из тех, кого считал своими товарищами и тренерами тоже. Он понял истинную цену настоящим друзьям и своему тренеру Павлу Зубрилину, который больше него верил в ученика. И помнил слова старого друга, экс-чемпиона Европы по штанге в тяжелом весе Евгения Новикова, рано ушедшего из жизни: «Ты еще не знаешь Себя».
То поражение научило осмотрительности, великому искусству соизмерять свои силы с возможностями соперников и дало главное — упорство, которого хватило бы на троих. И весь мир увидел теперь счастливую улыбку человека, который, казалось, отучился улыбаться. На скольких миллионах телеэкранов размножилась она разом по всем континентам!
А Давид Ригерт? Казалось, грохотом своих рекордных штанг он хотел заглушить в памяти людей воспоминания о его мюнхенском фиаско. Несколько дней назад, накануне выхода на помост, он сказал своему близкому товарищу:
— Не беспокойся. То, что было, не повторится.
…Но Олимпиада перестала бы быть Олимпиадой, если бы приносила одни только радости. Ее свойство в том, что она одаривает целым спектром эмоций.
Источник спортивного прогресса — победа и рекорды. Но бывают ли они без поражений, проигрышей и потерь? Приступая к этой статье, мы меньше всего думали об унижающем всепрощенчестве. Есть поражение, заслуживающее по-спортивному сурового обсуждения и осуждения тоже. Но есть поражения и иные, несущие в себе ростки грядущих побед. Все дело в том, чтобы из каждой неудачи всегда делались правильные выводы и извлекались уроки.
Есть в Мехико, в антропологическом музее, картина «Ацтеки играют в мяч». По преданию, проигравшие кончали счеты с жизнью и превращались в богов.
Запомните это: в богов превращались не победители, превращались побежденные, постигшие мудрость земного бытия».
Иной раз прочтешь статью, в которой вроде и твоя любимая штанга грохочет так, что перепонки лопаются, и сравнения там смелые, на грани риска, и слов хвалебных в твой адрес достаточно. Прочтешь, и тут же забудешь.
А такую заметку, выскочившую вроде бы с пыла, с жара олимпийского огня — ее не забудешь. Но только я подозреваю, что Кикнадзе и Супонев не один день ее писали, а может быть, не один год. Потому-то они и заставляют даже нас, людей, привыкших к барабанному бою, призадуматься. И не только о штанге. И не только о спорте. А стало быть, это — хорошая журналистика.
Комментариев нет:
Отправить комментарий